Мои малыши похожи только тем, что все они одинокие.
– Внимание младенцам нужно так же, как сон и еда
20-летняя студентка Белорусского государственного университета Алена Гаврик знает десятки разновидностей детского плача и без труда угадывает причину каждого из них. Алена – социальный работник проекта Красного Креста «Няня вместо мамы». Она может не только накормить и поменять подгузник, но и подарить детям-отказникам, поступившим в 3-ю детскую клиническую больницу Минска, капельку душевного тепла, которого им так не хватает.
– О том, что в инфекционно-боксированное отделение для новорожденных и недоношенных детей нужна социальная няня, я узнала от своей мамы, профессионального валеолога, которая давно является волонтером Минской городской организации Красного Креста. Она объяснила суть работы и предложила сходить на собеседование. Меня взяли на полставки, больше совмещать с учебой на биологическом факультете было бы проблематично. Первые несколько дней справлялась с малышами под руководством учащейся из медколледжа, которая работала здесь до меня. Помимо общих рекомендаций (как правильно брать детей на руки, мыть, кормить), она научила меня главному – любить этих крох, будто своих собственных. Тогда я еще не знала, что так можно, а сейчас, спустя полгода, могу точно сказать, что все эти дети – мои. Недаром даже по плачу могу понять: мой рыдает или чужой. Кстати, мне удалось проверить в действии одну теорию. Считается, что в зависимости от потребностей дети плачут по-разному: ровный непрекращающийся крик – больно, громкий и призывный – хочет есть. Подтверждаю: это правда.
Я пришла в проект, когда родители развелись. Нужно было переключиться и восстановить баланс хорошего и плохого в жизни. А забота о детях дает ощущение, что ты делаешь мир чуточку лучше. Когда оказываюсь в палате, моментально забываю о проблемах, ведь у меня столько забот, что грустить некогда. Официально социальная няня должна приходить на четыре часа каждый день с понедельника по пятницу, но я стараюсь отрабатывать это время по выходным, когда моя помощь нужнее и медсестер в отделении меньше, чем обычно. Они дают малышам лекарства, делают уколы, ставят капельницы, возят на УЗИ и ЭКГ... В итоге времени, чтобы приласкать ребенка и поговорить с ним, спеть колыбельную или прочитать сказку, не остается. А младенцам внимание так же необходимо, как еда и сон. Ведь, когда новый человек рождается на свет, знакомиться с миром ему помогает мама, а наши малютки ощущают себя совершенно одинокими.
Социальной няней Алена работает шесть месяцев
С тех пор как я стала няней, вся моя жизнь разбилась на отрезки по три часа – время от одного кормления до другого. Могу даже во сне увидеть на часах стрелку на единице и решить, что сейчас 13:00, и буду упорно вспоминать, кому, сколько и какой смеси нужно дать. А потом соображу, что дома, перевернусь на другой бок и усну с мыслями о своих малышах.
Имен у большинства детей нет, потому что мамам, которые отказываются, все равно, как будут звать их мальчика или девочку. Я обращаюсь ко всем ребятам со словами «котенок», «кроха», «конфетка». Раньше мне все новорожденные были на одно лицо, но теперь замечаю, что каждый малыш уникален: один – мистер пухлые щечки, другой – курносый носик, третий – сама строгость. Похожи мои дети только тем, что все они одинокие. Это я поняла на первой же смене. Помню, переодела, покормила, поносила столбиком, а малыш плачет и не хочет успокаиваться. Стою и думаю: что не так? Оказывается, ему было тоскливо. Дала ладошку, он ее сжал и уснул.
Малыши не задерживаются у нас больше чем на месяц. За это время их судьба обычно решается: кого-то отправляют в Дом малютки, кого-то усыновляют. За эти полгода видела немало приемных родителей. Была одна пара, которая, пока оформлялись документы, каждый день приходила в 19:00, чтобы покормить будущего сына, поиграть с ним, сменить памперс. И хотя у нас хватает одежды, будущие родители всегда приносили с собой бодики и слипы. Видели бы вы, с каким трепетом мама и папа относились к ребенку! Буквально пылинки сдували. Малыш, кстати, это чувствовал и после ухода родителей упорно требовал внимания. Мне приходилось объяснять, что очень скоро он переедет домой, где рядом с ним будут близкие, а сейчас нужно подождать. Похожий эффект – и после визита мам, отказавшихся от ребенка, на которых вдруг нахлынули нежные чувства. Они придут, поносят свое чадо на руках несколько часов и потом пропадут бесследно, а бедное дитя мучается: «Где же ты, моя мамочка?» Правда, далеко не все приходят, потому что соскучились: некоторые являются сюда за справкой о рождении ребенка, надеясь получить выплаты от государства. И ни одна горе-мамаша не спрашивает, как спит ее сынок или дочка, как ест...
Прихожу в больницу за час до кормления: разбираюсь, кому и какую смесь приготовили на молочной кухне. До того как начала работать, не понимала, как справляются мамы с двойнями. А теперь легко могу накормить, переодеть, уложить спать четверых детей. Сейчас моим троим подопечным по две недели, одному – месяц. Когда младшие сюда попали, у них даже не было сосательного рефлекса – не брали бутылочку. Кормление занимало до получаса. Пока одного держишь на руках, второму дашь руку, и он спокойно лежит и ждет.
За шесть месяцев через меня прошли около 30 детей. Больше всех запомнились близняшки Катя и Даша. У девочек были черные, как смоль, волосы и такие же темные глазки-бусинки. К счастью, их удочерили. Тяжелее всего видеть малышей с неизлечимыми заболеваниями: с такой медкартой они вряд ли когда-нибудь смогут найти родителей. Кажется, так бы и забрала их всех домой.
Белорусское Общество Красного Креста реализует проект по всей республике. Только в Минске помощь социальной мамы ежегодно получают более 80 детей, оставшихся без попечения родителей.